Лермонтов и донские атаманы

Михаил Лермонтов из прожитых им неполных 27 лет целых девять носил военный мундир. Именно поэтому он так высоко ценил воинское товарищество. Несколько раз ему пришлось переходить из одного полка в другой, но многие из прежних сослуживцев остались для него своими и в дальнейшем.

Так произошло и с первым его полковым командиром будущим донским атаманом генералом Михаилом Григорьевичем Хомутовым. Под его началом корнет Лермонтов приступил в конце 1834 года к службе в лейб-гвардии Гусарском полку. Генерал доброжелательно отнёсся к недавнему выпускнику школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, замечал его успехи, отмечал в приказах. А когда весной 1835 года Лермонтов серьёзно занемог, то первым среди полкового начальства обратил на это внимание именно Хомутов. Он приказал корнету оставаться дома, прислал лекаря.

Отношения между Лермонтовым и его полковым командиром выходили за рамки сугубо официальных. Об этом, к примеру, свидетель­ствует такой факт: Михаил Юрьевич купил у своего генерала породистого жеребца по кличке «Парадер». На нём Лермонтов предстал, кстати, перед Николаем Iво время учений, за которыми наблюдал царь. Покупка была весьма удачной: скакун считался лучшим в полку. Лермонтов писал о ней своей бабушке Е.А. Арсеньевой: «Я на днях купил лошадь у генерала, я прошу Вас, если есть деньги, прислать мне 1580 рублей, лошадь славная и стоит большего, а цена эта не велика».

Дружеские отношения сложились также у Лермонтова и с Анной Григорьевной Хомутовой — сестрой генерала. Из доверительных бесед с ней Михаил Юрьевич узнал о её первой любви: за много лет до их встречи Хомутова была возлюбленной известного поэта Ивана Ивановича Козлова, ослепшего после болезни. Через годы слепой поэт и муза его юности вновь встретились, и Козлов, заново пережив свои юношеские восторги, посвятил Анне Григорьевне стихи «Другу весны моей после долгой, долгой разлуки». Лермонтов был взволнован историей взаимоотношений этих двух людей и также посвятил Анне Хомутовой стихотворение:

Слепец, стаданьем вдохновенный, Вам строки чудные писал, И прежних лет восторг священный, Воспоминаньем оживленный, Он перед Вами изливал.

Но да сойдёт благословенье На вашу жизнь за то, что вы Хоть на единое мгновенье Умели снять венец мученья С ею преклонной головы.

Михаилу Юрьевичу дваж­ды пришлось служить под на­чалом генерала Хомутова. Первый раз он пробыл в лейб-гвардии Гусарском полку бо­лее двух лет: с ноября 1834 по февраль 1837-го (до ареста и отправки в ссылку за стихо­творение «Смерть поэта», па­мяти А.С.Пушкина). Во вто­рой раз он. вернувшись в этот полк весной 1838 года, за­стал, находясь там, перевод генерала в конце 1839-го в Новочеркасск на должность начальника штаба Войска Донского. При переводе Хо­мутова в донскую столицу полковые офицеры, среди ко­торых был и Лермонтов, пре­поднесли ему в дар подборку своих портретов. Кстати, ныне эти работы, выполненные художником А.И. Клюндером, хранятся в Эрмитаже и в Пав­ловском дворце-музее. Весной 1840 года Лермонтов, отправляясь в новую ссылку на Кавказ, встретил в Москве своего недавнего сослуживца по лейб-гвардии Гусарскому полку подполковника Александра Гавриловича Реми. Тот был направлен на службу в донскую столицу штабным офицером к своему бывшему полковому командиру генералу Хомутову. Лермонтов и Реми решили продолжить путь вместе, договорившись что поэт сделает остановку в Новочеркасске. Они выехали из Москвы 25 мая, а в начале июня были уже в донской столице. Лермонтов гостил у Хомутова три дня.

Генерал, будучи вторым по положению человеком в Войске Донском, поражал окружающих своей исключительной доступностью и демокра­тизмом общения. О нём сохранились воспоминания, как о горожанине, жившем в доме с постоянно открытой настежь дверью. Он, между прочим, остался таким и когда стал в 1848 году наказным атаманом Войска Дон­ского, и когда в течение 14 лет оставался на этом посту. Неудивительно, что Хомутов, несмотря на очевидную разницу в звании и положении между ним и Лермонтовым, весьма радушно принял гостя.

Вероятно, именно генерал насоветовал поэту посетить новочеркасский театр, и Михаил Юрьевич трижды побывал в нём. Уже покинув донскую столицу и оказавшись в Ставрополе, Лермонтов описал свои театральные впечатления 17 июня в письме к А.А. Лопухину:

«Что за театр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену — и ничего не видишь, ибо пред носом сальные свечи, от которых глаза лопаются, смотришь назад — ничего не видишь, потому что темно, смотришь налево -и видишь в ложе полицмейстера;… капельмейстер примечателен тем, что глух и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дёргает его за фалды, а контрабас бьёт такт по его плечу».

От Хомутова Лермонтов узнал о предстоявшей военной экспедиции против горцев и о том, что в Ставрополе формируется специальный отряд из добровольцев для участия в ней. Хомутов посоветовал Михаилу Юрьевичу попроситься в этот отряд и вызвался написать рекомендательное письмо на имя генерала Павла Христофоровича Граббе -главнокомандующего русскими войсками на Северном Кавказе. С этим письмом Лермонтов и покинул Новочеркасск.

В Ставрополе генерал Граббе зачислил Лермонтова в добровольческий отряд в должности штабного адъютанта и поручил ему быть наблюдающим в готовившихся походах. Михаил Юрьевич с энтузиазмом сообщал А.А. Лопухину: «Завтра я еду в действующий отряд на левый фланг в Чечню брать пророка Шамиля, которого, надеюсь, не возьму, а если возьму, то постараюсь прислать тебе по пересылке».

В июле-октябре 1840 года Лермонтов в составе отряда, которым командовал генерал-лейтенант Галафеев, участвовал во многих походах против горцев. Последний поход в военной кампании того года поэт совершил под началом самого генерал-адъютанта Граббе, возглавившего крупную экспедицию русских войск. В декабре Галафеев подал рапорт, в котором описывались самоотверженные и мужественные действия Лермонтова во всех походах и выражалась просьба перевести его в гвардию с сохранением чина и «отданием старшинства». Наряду с этим Граббе отпра­вил в Петербург представление к награждению Лермонтова золотой саблей с надписью «За храбрость».

Обшаясь с генералом, Лермонтов был приятно поражён, что тот в молодости писал стихи, а теперь ведёт записки о пережитом, передуманном и прочитанном. Литературные интересы Граббе были весьма многогран­ны. Генерал, кстати, прочитал «Героя нашего времени», был знаком с лер­монтовскими стихами. Воображение Лермонтова без сомнения волновало и то обстоятельство, что Павел Христофорович в молодости близко знал многих декабристов, был посвяшён в их замыслы.

Поэт высоко ценил те доверительные отношения, которые сложились у него с Граббе. Показательно, что в январе 1841 года в Ставрополе Лермонтов был вызван перед отъездом в отпуск к генералу, и они имели длительную беседу наедине. Павел Христофорович вручил Лермонтову письмо для передачи генералу Алексею Петровичу Ермолову. Через две недели Михаил Юрьевич, находясь уже в Москве, выполнил это поручение. Оба генерала были для Лермонтова живым олицетворением Бородинского сражения: в нем Граббе являлся адъютантом Ермолова.

Два десятилетия спустя Граббе стал войсковым наказным атаманом Войска Донского, сменив генерала Хомутова. Но об этом Лермонтов так и не узнал: он погиб на дуэли спустя полгода после памятной беседы в Ставро­поле со знаменитым генералом.

Кстати, Граббе, живя в донской столице, не изменил своему правилу поддерживать литераторов, актёров и других творческих людей. За время своего почти пятилетнего атаманства в Новочеркасске Павел Христофо-рович запомнился тем, что поощрял местный театр, покровительствовал первой частной газете «Донской вестник» А. А. Карасёва, приложил немало усилий к демократизации нравов городского общества, устраивая у себя регулярные встречи, на которые приглашались и военные, и чиновники, и представители тогдашней интеллигенции.

Не будет преувеличением утверждать, что общение Лермонтова с генералами Хомутовым и Граббе было одной из светлых полос в суровой жизни великого поэта. Покровительство Лермонтову со стороны этих видных военных деятелей сыграло в его судьбе заметную роль. Оба они относились к поэту с неизменным уважением, и он отвечал им тем же. Биографии генералов заслуженно украшает немало лестных характеристик, но все они блекнут перед простой констатацией факта: Михаил Хомутов и Павел Граббе были сослуживцами Лермонтова, его старшими со­товарищами, его заботливыми командирами.