Прощай, не поминай меня
Прощай, не поминай меня, в сердцах ты словом бранным,
Сестрица милосердная, голубушка моя,
Что с лазарета я убёг, лишь затянулись раны:
К воротам нынче односум тайком привёл коня.
И ничего, что палочка со мной заместо шашки,
Ходить покаместь тяжело, но не в седле сидеть,
Эх, как же дышится легко, играют в небе пташки,
А месяц лишь тому назад я мог бы помереть.
В седло я соколом взлетел, в боку от боли охнув,
Две пули вынули с меня -Спаси Вас всех Христос!
И взгляд прощальный бросил я на лазарета окна,
Заслед за мной не выбегай, прошу не надо слёз.
Я подлечился бы ещё — да вот же незадача:
Под вечер полк уходит наш совсем из городка,
Меня, прошу, ты не ругай, а пожелай удачи,
И вспоминай хоть иногда простого казака.
Тебя я помнить обещал, а там как карта ляжет,
Война-паскудница, случись, не спросит никого,
Быть может соскользну с седла, сражённый пулей вражьей,
Осталось только уповать на Бога одного.
А сотник, как явился в полк, бранил -сам улыбался:
«Тебя увидит -враз сбежит со страху супостат!
Худющий, словно той бирюк — один шкилет остался!
Что, заскучал совсем без нас? Дай обниму-ка, брат!»
Хоть больше года на войне, а на слезу пробило.
Не зачерствела знать душа на службе боевой,
А ты, сестричка, мне пиши, дай знать что не забыла,
Останусь жив -после войны приеду за тобой.
Сестрица милосердная, голубушка моя,
Что с лазарета я убёг, лишь затянулись раны:
К воротам нынче односум тайком привёл коня.
И ничего, что палочка со мной заместо шашки,
Ходить покаместь тяжело, но не в седле сидеть,
Эх, как же дышится легко, играют в небе пташки,
А месяц лишь тому назад я мог бы помереть.
В седло я соколом взлетел, в боку от боли охнув,
Две пули вынули с меня -Спаси Вас всех Христос!
И взгляд прощальный бросил я на лазарета окна,
Заслед за мной не выбегай, прошу не надо слёз.
Я подлечился бы ещё — да вот же незадача:
Под вечер полк уходит наш совсем из городка,
Меня, прошу, ты не ругай, а пожелай удачи,
И вспоминай хоть иногда простого казака.
Тебя я помнить обещал, а там как карта ляжет,
Война-паскудница, случись, не спросит никого,
Быть может соскользну с седла, сражённый пулей вражьей,
Осталось только уповать на Бога одного.
А сотник, как явился в полк, бранил -сам улыбался:
«Тебя увидит -враз сбежит со страху супостат!
Худющий, словно той бирюк — один шкилет остался!
Что, заскучал совсем без нас? Дай обниму-ка, брат!»
Хоть больше года на войне, а на слезу пробило.
Не зачерствела знать душа на службе боевой,
А ты, сестричка, мне пиши, дай знать что не забыла,
Останусь жив -после войны приеду за тобой.
Источник:
Олег Кулебякин. Волгоград